A Review of Literature on the Language Policy of Imperial Russia and the Modern Linguistic Situation

Abstract

Прослеживается национальная и языковая политика России с 1800 г. по начало XX в. на основе исторических, историографических, социологических и социолингвистических источников. «Устав об управлении инородцев» (1822), установивший систему управления коренными на родами Сибири, был показателен для российской национальной политики. Он предписывал самоуправление этнических групп, полную веротерпимость, использование родных языков в официальных процедурах, школьном образовании и богослужении. После польских восстаний 1830–1831 и 1863 гг. политика в отношении национальных меньшинств изменилась, империя начала усиливать контроль западных регионов. Польский язык был запрещен в школах и изданиях за пределами Королевства Польша, в качестве альтернативы стали продвигаться литовский и белорусский языки, кириллическое письмо, радикальные проявления украинофилии подавлялись, распространились русские школы. Политика России демонстрировала динамические колебания, зависящие от внутриполитических условий и международной ситуации, – она носила либеральный характер в спокойное и процветающее время и становилась более авторитарной во времена внешних/внутренних угроз. Модель управления России национальными провинциями предполагала сохранение этнического и языкового разнообразия. В XX в. она привела к принципу демократического централизма в национальной политике СССР, автономии советских национальных республик, объединенных в единое централизованное многонациональное государство. Российская Федерация в значительной степени унаследовала свою нынешнюю национальную политику от имперской и советской моделей.

This article traces Russian nationality and language policies from 1800 to the early 20th century based on historical, historiographic, sociological, and sociolinguistic sources. The 1822 Charter on the Governance of Indigenous Peoples (concerning the peoples of Siberia) was indicative of Russian national policies in general. It ordained that ethnicities be self-governed and that official routines, school education and church services be in native languages. However, following the Polish uprisings of 1830–1831 and 1863, the empire began to tighten its grip on its western regions. Polish was banned from schools and publications outside the Kingdom of Poland, while Ukrainophilia was repressed; alternatively, Lithuanian and Belarusian were advanced and Russian schools introduced. Basically, the policies of Russia reveal a pattern of dynamic fluctuations, dependent on domestic political conditions and the international situation – liberal in calm and prosperous times, repressive in times of external/internal threats. By and large, Russia governed so as to preserve the diversity of its national provinces. In the 20th century, it quite logically resulted in the principle of democratic centralism in the nationality policy of the USSR, the autonomy of Soviet national republics united in a single centralised multinational state. The Russian Federation largely inherited its current nationality policy from imperial and Soviet models.