Вокруг «Слепого музыканта»: художественная репрезентация девиантных органов чувств

Abstract

Referring to V. G. Korolenko’s story The Blind Musician and a number of other works of Russian literature, this article considers the image of a human being with deviant sense organs and its communicative potential as a subject of literature. The article looks at the period when deviant sense organs started to be perceived as a feature of a disabled person and deviation as a disability, the reasons behind it, and how it influenced literature. Relying on these criteria, the author reconstructs the history of the depiction of people with deviant bodies in European culture between the 12th and 20th centuries. It is demonstrated that T. Shevchenko and I. Turgenev mainly focused on the social oppression of people under serfdom, and not on the problems of a person with disabilities. Such a tendency is characteristic of other works of the period. V. Korolenko’s The Blind Musician was published during the years when the Patronage Committee for the Blind operated. The characters argue about their attitude towards the blind: patronage protects the blind from the troubles of the surrounding world, while attempts to integrate them into the world of those who can see leads to them losing their identity as blind people. While they are apparently opposed, the two positions rely on the idea that a person with deviant sense organs is not comfortable because of their state. This caused blind people themselves to protest: A. Birilev and A. Shcherbina stated that the blind do not aim to see light and do not suffer because of it: they claimed to be entitled to internal representation. I. Osorgin and M. Shishkin joined this debate. The portrayal of a person’s self is valid in terms of social, gender, age, and national deviations but does not extend to deviant sense organs. A person with a deviant body agrees to be qualified as an invalid; a person with a deviant feeling or communicative ability objects to being qualified as such. Deviant sense organs, unlike a deviant body, cannot have an external representation, as the presence of such sense organs means the development of deviant forms of communication, which provokes the blind and the deaf to create texts of auto-representation.

На примере повести В. Г. Короленко «Слепой музыкант», а также ряда других произведений русской литературы рассмотрен человек с девиантными чувствами и коммуникативными возможностями как предмет литературы. Статья отвечает на вопрос, когда девиантный орган чувства стал восприниматься как признак инвалида, девиантность – как инвалидность, с чем это сопряжено и как отразилось в литературе. С этих позиций корректно выстроена история изображения человека с девиантным телом в европейской культуре XII–XX вв. Показано, что Т. Шевченко и И. Тургенева волнует в первую очередь социальное угнетение людей при крепостном праве, а не проблема человека с ограниченными возможностями. Подобная тенденция прослеживается и во многих других произведениях этого периода. Повесть В. Короленко «Слепой музыкант» создана в годы активной деятельности Попечительства о слепых. Герои спорят об отношении к слепым: попечительство предохраняет слепого от треволнений окружающего мира, а включение в мир зрячих, социализация предполагают его отказ от идентичности как слепого человека. При внешней противоположности обе позиции исходят из представления о том, что человек с девиантными органами чувств испытывает дискомфорт. Это вызвало протест самих слепых людей: А. Бирилев и А. Щербина утверждали, что слепой не стремится к свету и не испытывает по этому поводу страданий, и заявляли право на внутреннюю репрезентацию. Эту полемику продолжили И. Осоргин и М. Шишкин. Изображение человека в форме «я» применяется для социальных, гендерных, возрастных, национальных девиаций и не распространяется на девиантные органы чувств. Человек с девиантным телом соглашается с квалификацией себя как инвалида; человек с девиантным чувством или коммуникативной способностью сопротивляется такой идентификации себя как инвалида. Девиантные органы чувств, в отличие от девиантного тела, не поддаются внешней репрезентации, так как их наличие предполагает развитие девиантных форм коммуникации, что побуждает слепых и глухих людей создавать тексты авторепрезентации.