Le tsar et le nonce apostolique , ou De la difficulte d’organiser une rencontre entre un catholique et un orthodoxe

Abstract

As soon as the Apostolic Nuncio Cornelio Bentivoglio heard of Peter I’s arrival in France, he had the idea to meet him. However, without the authorisation of his hierarchy, it was impossible for him to approach this “heretical” or “schismatic” prince. Cardinal Fabrizio Paolucci, in charge of Foreign Affairs at the Roman Curia, warned him to use utmost prudence. Bentivoglio had a “serious” mission to accomplish and was allowed to visit the Russian sovereign so long as he respected etiquette. In those times, an apostolic nuncio had the same rank as a representative of the emperor and was therefore entitled to special considerations. He had to observe a certain reticence towards a non-Catholic prince who did not rank highly, for the Roman Church, in the hierarchy of the great western powers because of his religious practices. Paolucci allowed him to call the tsar “majesty”, but only orally. In this case, how could he write to Peter and ask for an audience? Prudent, the nuncio waited for instructions from Clement XI. He received them on 17 May 1717, when Peter I had been in Paris for nearly two weeks. Cornelio Bentivoglio had orders to approach Kurakin first and to find a manner of meeting the tsar without compromising the order of precedence. According to the instructions, two major subjects were to be mentioned: the freedom of religious practice for all Catholics of the Russian Empire, including Uniates, and the formation of a new Holy League against the Ottomans. After long negotiations with Kurakin, the nuncio met Peter a week before his departure. The tsar attentively listened to Bentivoglio’s remarks on the religious freedom of Catholics, and of Uniates in particular, in Russia. Peter did not, however, deign to reply to the nuncio’s words and sent him to Shafirov. The latter surprised the representative of Clement XI by proposing the establishment of a nunciature in St Petersburg. Without instructions, he could not enter into such considerations. As for Peter I, he did not want to talk to Bentivoglio, too well known for his antipathy to all forms of Protestantism. The nuncio left a remarkable portrait of Peter I but was not able to refrain from criticising him for his unbridled manners. From the pen of an apostolic nuncio, such remarks resulted in a condemnation. Peter was not an interlocutor worthy of the Holy Father, while the tsar himself preferred simple clergymen, who inspired some of his reforms.

Услышав о прибытии Петра I во Францию, апостольский нунций Корнелио Бентивольо захотел встретиться с ним, но без разрешения сверху он не мог приблизиться к этому «еретику» и «раскольнику». Кардинал Фабрицио Паолуччи, заведовавший иностранными делами при папской курии, призывал его быть максимально осмотрительным. Бентивольо была доверена важная миссия и было позволено посетить российского суверена при условии соблюдения всех церемониальных условностей. Апостольский нунций в рассматриваемый период приравнивался по рангу к представителю императора, что предполагало наличие ряда правил. Он должен был вести себя сдержанно по отношению к царю некатолического вероисповедания, который, с точки зрения Римско-католической церкви, не имел веса в иерархии западных правителей ввиду своей религиозной принадлежности. Паолуччи позволил нунцию обращаться к царю «Ваше величество», но только устно. Как в таком случае ему следовало называть царя в письме с просьбой предоставить аудиенцию? Нунций благоразумно ждал указаний от папы римского Климента XI и получил их 17 мая 1717 г., когда Петр I находился в Париже уже около двух недель. Бентивольо было приказано сначала обратиться к Куракину, чтобы найти способ встретиться с царем, не нарушив протокола. Согласно инструкциям, которые он получил, обсуждению подлежали два вопроса: предоставление свободы вероисповедания всем католикам Российской империи, включая униатов, и создание новой Священной лиги для противостояния Османской империи. После долгих переговоров с Куракиным нунцию удалось встретиться с Петром за неделю до его отъезда. Царь внимательно выслушал доводы Бентивольо о религиозной свободе католиков, в частности униатов, в России, однако не посчитал нужным отвечать и отправил нунция к Шафирову. Тот, в свою очередь, удивил представителя Климента XI предложением учредить должность нунция в Санкт-Петербурге, чего не мог сделать без указаний сверху. Что касается Петра, он не хотел вести диалог с Бентивольо, так как тот был известен своим отрицательным отношением к любым проявлениям протестантизма. Нунций отзывался о Петре как о выдающемся деятеле, но не мог не критиковать его вольную манеру поведения. Подобные замечания, высказанные апостольским нунцием, были сродни проклятию. Петр не был собеседником, достойным святого отца, поэтому обратился к простым церковникам, которые впоследствии вдохновили его на некоторые реформы.