Kaufleute und Bildung im späten Byzanz

Abstract

В 1986 г. И. П. Медведев обратил внимание на юридическое образование как предпосылку успешной государственной карьеры в качестве судьи, нотариуса и т.д. на службе императора. διδασκαλεῖον νόμων(школа законов) - наиболее известное учреждение, παιδοδιδάσκαλος νομικός(преподаватель законов юношам) - наиболее известное лицо в рамках византийской системы образования. В отличие от правосудия в представлениях византийцев торговля не связывалась с образованием и мудростью. Мудрыми они считали, согласно патриарху Филофею Коккину, врача, геометра, учителя чтению и письму, архитектора, а также ткущих и вышивающих женщин, трудящихся умственно и занимающихся рукоделием. О торговце речь не идёт, если намек на него не скрывается за упоминанием занятий делами (περί τάς πράξεις). Для Димитрия Кидониса торговля даже не τέχνη (искусство), но всего лишь τεχνύδριον (мелочное искусство, занимающееся трюками). В Византии не существовали центры образования для торговцев, как, например, в Флоренции с её 6 коммерческими школами и с более, чем тысячью учеников. Всё же удивительно, что в поздней Византии, не только в столице, но и в провинции появляются торговцы, довольно хорошо образованные, в особенности в юриспруденции. Это объясняется, по крайней мере, отчасти, ещё действующей системой элементарного образования, включающей не только чтение и писание, но и арифметику и геометрию. Значение вычислительных книг, опубликованных Фогелем и Гунгером, для образования коммерсантов ещё не точно определено. Бухгалтерии, однако, согласно наблюдениям П. Шрайнера, византийский торговец учился не в школе, но на практике по образцу своих предшественников. Мы знаем о письменных договорах учеников в магазинах и помощников, сопровождающих начальников, и о нарушениях договоров, но ничего не известно о содержании обучения. Начальники могли обязывать своих fattori (агентов) вести записи путевых расходов. Новая ситуация создалась, когда часть поздневизантийской верхушки из-за потери доходов землевладельца или придворного чиновника обратилась к торговле. Конфликт между традиционными идеалами образования византийской элиты и практическими потребностями жизни можно выяснить на примере молодого фессалоникийца Радина и его учителя Димитрия Кидониса. Радин был послан в столицу своим отцом, состоятельным зерноторговцем, вероятно, по двум причинам, а именно ради расширения его горизонта образования, и, чтобы завязать там первые торговые контакты. Переписка между учителем и учеником, однако, показывает, что Радин, вернувшись на родину, посвятил себя пре- имущественно коммерческой деятельности, хотя не отказался полностью от науки. В конце концов он выполнил между 1382 и 1386 гг. во время пребывания соправителя Мануила Палеолога в Фессалонике функцию придворного поставщика. Он умер в 1386 г. Финансист, командующий флотом и премьер-министр Лука Нотара доверительно сообщил своему переписчику Григорию Схоларию, что, когда он был молодым, то не мог учиться пяти идиомам (риторическим стилям) греческого языка, то из-за жестокости времени, то из-за частой перемены местожительства, и оправдал недостаток образования тем, что довольствуется общим разговорным языком своего времени. Отвечая на вопрос, влияли ли аристократические предприниматели поздневизантийского времени на своих учителей, автор приводит в качестве примера Михаила Апостолиса, который при прощании со своим предшественником в руководстве Кафолического Музея в Константинополе, Иоанном Аргиропулом, выразил убеждение, что не только властители и их дети, но и купцы и ремесленники могут иметь доступ к мудрости. После падения Константинополя, он пишет в 1467 г. из Крита одному из учеников, отправляющемуся в Бейрут из-за коммерческих причин, что хотя он сожалеет о расставании и прекращении общего занятия математикой и геодезией, всё же одобряет шаг ученика, так как торговля связана с богатством и счастьем. По поводу смерти матери императора Елены в 1450 г. Иоанн Аргиропул увещевает Константина XI не поддаваться слишком печали, но сосредоточить свои силы на отражении турок. Местом борьбы он считает и монетный двор, и круг литераторов и учёных, и корабельную палубу.