«Старообрядец до раскола»: новый документ XVII века о старце Капитоне

Abstract

Фигура старца Капитона привлекла внимание исследователей в 1960–1970‑х гг., когда ею одновременно заинтересовались В. С. Шульгин и С. А. Зеньковский. В результате сформировался образ аскета и харизматичного лидера, объединявшего вокруг себя небольшие общины последователей. Особый интерес вызывало то, что Капитон, кажется, проявлял некоторую сдержанность по поводу ряда церковных практик еще до литургической реформы патриарха Никона, оказываясь тем самым своего рода «старообрядцем до раскола». В то время как большинство документов о деятельности Капитона созданы на основании свидетельств его противников, челобитная, найденная в Государственном архиве Вологодской области, дает исключительную возможность узнать о том, каким видели старца его союзники. Она позволяет убедиться в том, что основанная Капитоном обитель разделилась на два противоборствующих лагеря, примирение между которыми было невозможно. По мнению авторов, созданные в этой обстановке источники должны быть поставлены под сомнение как не дающие твердых оснований для восстановления представлений и практик, характерных для Капитона.

In the 1960s–1970s, researchers focused on the figure of elder Kapiton when V. S. Shulgin and S. A. Zenkovsky simultaneously became interested in him. As a result, the image of an ascetic and charismatic leader formed, uniting small communities of followers around him. Of particular interest was the fact that Kapiton seemed to show some skepticism about some church practices before Patriarch Nikon’s liturgical reform. Thus, he appeared to be an “Old Believer” before the Raskol. While most of the documents about Kapiton’s activities rely on the testimonies of his opponents, the petition found in the State Archive of Vologda Region provides an exceptional opportunity to understand how his supporters perceived the elder. The petition shows that the monastery founded by Kapiton was divided into two opposing camps, the reconciliation between which was impossible. The sources created in these conditions deserve a particularly critical approach, so it is difficult to restore the ideas and practices characteristic of Kapiton on their basis.