Август, Августин, Августалий: к истории русских монашеских имен, не включенных в месяцесловы

Abstract

В статье рассматриваются история, происхождение и употребление монашеских имен, не включенных в месяцесловы: Август / Августа, Августин, Августалий, Иоарам, Кесарь, Фортунат / Фуртунат. Комментируется употребление каждого из шести имен в русской монашеской среде XVII–XIX вв., делается попытка проследить модели пополнения монашеского именослова. В частности, автор предполагает, что изначально присутствующие в агиографических текстах в качестве титулов имена Август (Августа), Августин, Августалий, Кесарь позже были переосмыслены и стали восприниматься как часть имени святого, что дало возможность использовать их для наречения монахов. Особое внимание уделено анализу функционирования имен Август (Августа), Августин, Августалий в качестве монашеских. Для имен Август, Августа и Августалий описывается способ попадания в монашеский именослов и указывается семантическая пара — святой, с чьим именем они могли изначально ассоциироваться (Константин Великий, св. Екатерина и св. Артемий Антиохийский). Рассматриваются и фиксируются конкретные случаи упоминания монашеских имен Август / Августа, Августин, Августалий в источниках: в требнике патриарха Никона 1658 г., во вкладной грамоте Кийского монастыря, в документах других монастырей. Анализируются литературные памятники, содержащие имена Август / Августа, Августин, Августалий, делается попытка описать взаимодействие книжной традиции и монашеского именослова. По предположению автора, монашеские имена Август / Августа семантически связаны с царским и императорским титулами, что проявляется в актуализации этих монашеских имен в периоды правления Алексея Михайловича, а также Петра I. Отмечается, что для таких монашеских имен, как Августалий, Кесарь, Иоарам, не существует носителей-святых или библейских персонажей.

The paper investigates the history, origin, and use of monastic names unmentioned in menologies (books of saints, their lives and veneration days arranged by months): Avgust / Avgusta, Avgustin, Avgustaly, Ioaram, Kesar, Fortunat / Furtunat. The author comments on use of each of the six names in the Russian monastic environment of the 17th–19th centuries and explores the ways how the monastic namebook could be added with new items. Specifi cally, the author suggests that the names Avgust (Avgusta), Avgustin, Avgustaly, and Kesar, originally mentioned as titles in hagiographic texts, later become accepted as a part of the saint’s name which made it possible to use them for naming monks. Particular attention is paid to the analysis of the functional use of the names Avgust (Avgusta), Avgustin, Avgustaly in the monastic sphere. It is described how these were included in the monastic namebook and a semantic equivalent (the reference to a particular saint) is established for each. Supposedly, they initially referred to Constantine the Great, St. Catherine, and St. Artemy of Antioch. The paper considers specific cases of these names’ usage in different sources: the missal of Patriarch Nikon of 1658, the supplementary letter of the Kiysk monastery, documents from other monasteries. With the analysis of literary sources, the author undertakes to study the relationship between the book tradition and the monastic namebook. The article assumes that the names Avgust / Avgusta are semantically related to the royal and imperial titles which explains why these monastic names became popular during the reign of Alexey Mikhailovich, as well as Peter the Great. It is also noted that such monastic names as Avgustaly, Kesar, Ioaram, have no direct parallels among the names of saints or biblical characters.