«Сегодня, когда времена уже поздние…»: Феодор Метохит о сильных и слабых сторонах процесса речевой коммуникации

Abstract

This paper suggests a translation from the Byzantine Greek and an interpretation of two passages from Theodore Metochites’ (ca. 1270–1332) works addressing the strength and weakness of our word and the communication based on it. The third translated passage is taken from Ps.-Lucian’s Encomium to Demosthenes, which interprets one of Metochites’ texts. Using examples and reasoning, the megas logothete demonstrated the highs and lows, the strength and weakness of our speech acts (in the meaning of John Searle’s and other modern theories). If Demosthenes’ word was like “hammered” and in this form formed a formidable threat to Philip of Macedonia, despite he defeated the Hellenes at Cheronea, the first third of the fourteenth century Byzantines, intellectuals in particular, were totally unable to make themselves understand each other. To put it another way, there were great difficulties with bringing specific information, feelings or emotions to another person, or, in short, with making clear to someone else all the propositions of the one’s discursive intellect, notwithstanding the fact that one can both explain and mentally represent to him-/herself the matter of reflection. However, one is forceless to turn the above-said into clear-cut utterances. Such a communication crisis within the Byzantine society on the eve of the Hesychasm controversy evidently turned out to be a verge of the general civilization crisis. In this regard, Metochites’ works made a contribution into the overcoming of the crisis, as he constantly summoned to a dialogue between generations of not only his contemporaries, but also of their predecessors and descendants. Discussing the reciprocal unity of word and image/icon, Metochites expressed the Byzantine culture’s in-depth archetypes, particularly its centuries-long creative principle of iconicity in its approach to the Umwelt. This paper suggests parallels to Metochites’ ideas in the Byzantine hagiography of the eighth and fourteenth century (Stephen the Deacon, Theoktistos the Stoudite) and some pieces of reflection to sound in tune with Metochites, which originate from the works of great twentieth-century philosophers Friar Florenskii and Ludwig Wittgenstein.

Переводятся со среднегреческого языка и интерпретируются два фрагмента из сочинений Феодора Метохита (ок. 1270–1332), посвященные силе и слабости нашего слова и осуществляемой с его помощью коммуникации, а также третий фрагмент – из «Энкомия Демосфену» пс.-Лукиана Самосатского, разъясняющий один из текстов Метохита. Великий логофет показывает на примерах и в порядке рассуждений взлеты и падения, силу и слабость наших речевых актов (в смысле современных теорий Дж. Серля и др.). Если слово Демосфена как будто выковано молотом и в таковом качестве представляло серьезнейшую угрозу для Филиппа Македонского (невзирая на то, что он разбил греков при Херонее), то византийцы первой трети XIV столетия совершенно не в состоянии доносить друг до друга свои мысли, и это касается даже интеллектуалов. Иначе говоря, существуют огромные трудности с донесением друг до друга как конкретной информации, так и чувств или переживаний, одним словом – всех пропозиций нашего рассудка, невзирая даже на то, что сами себе мы способны как объяснить, так и мысленно представить обдумываемое нами. Но претворить это в конкретные высказывания нам не удается. Такой коммуникационный кризис в византийском обществе накануне исихастских споров, очевидно, явился одной из граней общего цивилизационного кризиса. Труды самого Метохита в этом плане вносят свою лепту в преодоление этих кризисов, поскольку призывают к диалогу всех поколений – не только современников автора, но также предшественников и потомков. Говоря о двуединстве слова и образа / иконы, Метохит выражает глубинные архетипы византийской культуры с присущей ей на уровне творческого принципа иконичностью в подходе к окружающей действительности. Мы приводим параллели к мыслям автора из византийской агиографии VIII и XIV вв. (Стефан Диакон, Феоктист Студит), а также звучащие практически в унисон с Метохитом размышления таких корифеев философии ХХ в., как свящ. Павел Флоренский и Людвиг Витгенштейн.