Придворные королевские церемонии и их рецепция в праздничной жизни Речи Посполитой

Abstract

The author traces the transition of the royal court of the Polish-Lithuanian Commonwealth to the Western European model of court ceremonies, which lasted for almost two centuries, from the sixteenth to the eighteenth centuries. Initially, they followed the ceremonial models of the House of Habsburg and, starting in the 1640s, the French ceremonial, refined at the Versailles of Louis XIV. Meant to extol the monarch in the eyes of subjects, such ceremonies became widespread under kings of the House of Vasa, Michał Korybut Wiśniowiecki, Jan III Sobieski, and the House of Wettin. Many etiquette elements and ceremonial patterns were borrowed and adapted to the needs of the wealthy Polish and Lithuanian nobility, who followed the example of the royal court in Krakow and Warsaw. The author concludes that the borrowed cultural models had a significant influence on the everyday life of residences and palaces and on the theatricalisation of private aristocratic ceremonies, which was reflected in the way nobles dressed, moved, the style of music they played, and in illumination and the use of fireworks. Balls grew considerably more important; in the eighteenth century, opera and play productions attracted more interest. These elements are the most significant borrowings from the ceremonial practices of the Western European and local royal courts of the Warsaw-Dresden House of Wettin. However, the ceremonial culture of the Polish-Lithuanian aristocracy retained a number of traditional elements, which is especially noticeable in the organisation of weddings, funerals, and religious rituals. The author maintains that in magnate and aristocratic courts, they followed a ceremonial pattern which united elements of both traditional and new types of ceremonies. A similar tendency was characteristic of Russia, where in the eighteenth century, traditional customs were integrated into a new system of organising celebrations borrowed from Western Europe while retaining a number of unique elements.

Автор прослеживает процесс перехода королевского двора Речи Посполитой к модели организации придворных церемоний по западноевропейскому образцу, длившийся почти два столетия (с XVI по XVIII в.). Первоначально они были созданы по аналогии дворов правителей династии Габсбургов, а с 1640-х гг. – французских церемоний, доведенных до совершенства при версальском дворе Людовика XIV. Направленные на восхваление монарха в глазах подданных, они получили распространение при дворах королей династии Васа, Михаила-Корибута Вишневецкого, Яна III Собеского и двух монархов династии Веттинов. Множество этикетных элементов и схемы организации придворных церемоний оказались востребованы и приспособлены магнатами и богатым польско-литовским шляхетством, для которых королевский двор в Кракове и Варшаве стал образцом. Автор приходит к выводу о том, что заимствованные культурные модели оказали очень сильное влияние на повседневную жизнь в резиденциях и дворцах, а также на театрализацию частных церемоний знати, проявившуюся в манере одеваться, в движениях, жестах, в стиле исполнявшейся музыки, в иллюминации и фейерверках. Все большее значение приобретали балы, а в XVIII в. – постановки опер и театральных пьес. В этих элементах наиболее отчетливо видны заимствования из практики королевских западноевропейских и местных дворов XVIII в. варшавско-дрезденской династии Веттинов. Тем не менее, в церемониальной культуре польско-литовской знати были сохранены некоторые из традиционных элементов, что особенно заметно в организации свадеб, похорон, а также в религиозных обрядах. Автор утверждает, что в Речи Посполитой при магнатских и шляхетских дворах была создана собственная схема празднования важных семейных торжеств, соединившая в себе элементы как традиционных, так и новых видов церемоний. Аналогичный процесс имел место и в России, где в XVIII в. традиционные обычаи также оказались интегрированы в новую систему организации праздников, заимствованную из Западной Европы, при сохранении ряда самобытных черт.