Названия монастырей в новгородском ономастиконе

Abstract

В статье представлен опыт анализа фрагмента новгородского ономастикона, который составляют названия монастырей (экклезионимы) и производные от них городские имена. Анализируются исследования экклезионимов других городов, в том числе белорусских. В рассмотренных публикациях утверждается, что можно говорить об экклезионимике как особом направлении ономастики. Названия православных монастырей Великого Новгорода и его ближайших окрестностей охарактеризованы в отношении их мотивированности, по- казано, что среди них есть мотивированные агионимами — Антониев, Юрьев; названиями эпизодов евангельской истории — Рождества Богородицы, Воскресенский; названиями икон — Владимирской иконы Божией Матери. Кроме того, показано, что церковные наименования монастырей отличаются от их версий, бытующих в речи новгородцев: последние всегда однословны, тогда как церковные преимущественно многословные. В плане ономастического потенциала названия монастырей Великого Новгорода рассмотрены в трех группах в зависимости от расположения монастырей в городском пространстве; показано, как каждая группа мотивирует разные урбанонимы: городские монастыри — годонимы (улицы и переулки Десятинные, Лазаревские, улица Розважа), «окологородние», вошедшие в черту города — хоронимы (Антоново, Колмово), а находящиеся за чертой города — дромонимы и (реже) годонимы (Вяжищский проезд, Юрьевское и Сырковское шоссе, улица Хутынская). Подчеркнуто, что ономастический потенциал названий новгородских монастырей реализован не только в прошлом, от них образуются имена новых городских объектов — Деревяницкий мост, микрорайон Аркажи, кафе и гостиница «Антоново». В заключении указывается, что полученные результаты могут быть использованы при изучении экклезионимиконов других, особенно древних, российских городов.

The paper analyzes a specific segment of the Novgorod onomasticon represented by the names of monasteries (ecclesionyms) and city names derived from them. The author gives an overview of similar studies on church names, including those based on Belarusian examples, noting that all the reviewed publications argue that ecclesionymy should be regarded as a special field of onomastic research. The present case focuses on the names of the Orthodox monasteries of Veliky Novgorod and its immediate surroundings analyzed in relation to their motivation. Specifi cally, some of them are coming from saints’ names (hagionyms) (e.g. Antoniev, Yuryev), some may refer to the names of episodes of the gospel history (e.g. the Nativity of the Virgin, the Resurrection), or replicate the names of icons (e.g. Vladimir Icon of the Mother of God). There is also a persistent difference between the offi cial names of the monasteries and their colloquial variants in everyday discourse: the latter are mostly reduced to one word, while the former usually consist of several words. In terms of onomastic potential, the names of the monasteries of Veliky Novgorod are considered in three groups according to the monasteries’ location in the urban space: city monasteries giving names to streets and lanes within the city (Desyatinny, Lazarevsky, Rozvazha); monasteries outside the city that gave the names of suburban territories (which have become a part of the city and are now used as names of districts, e.g. Antonovo, Kolmovo), and monasteries outside the city that give names to roads and passages or (less commonly) to streets (Vyazhishchsky passage, Yuryevskoye and Syrkovskoye highways, Khutynskaya street). It is noted that Novgorod monasteries retain their onomastic potential up to this day, as new city objects ppear to be named after them, such as Derevyanitsky bridge, Arkazhi neighbourhood, Antonovo cafe and hotel. In conclusion, the author outlines the prospects of using the obtained results in studying the ecclesionymy of other Russian cities, particularly the ancient ones.