Топонимия как составная часть политики Германии на временно оккупированных советских территориях

Abstract

В статье рассмотрен экспорт технологий по переформатированию пространства, который был предпринят нацистской Германией из Европы на оккупированные территории СССР; выделены основные направления в области переименований. Мероприятияв области топонимии и ономастики в целом были неотъемлемой частью политики Третьего рейха. Поскольку в 1942 г. зона оккупации нацистской Германией на территории СССР достигла максимума за весь период войны, то инструкции о переименованиях были изданы именно в это время. Инструкции должны были ликвидировать путаницу в переписке оккупационных администраций в разных странах и их берлинского руководства. Автор показывает, что на принятие конкретного решения о переименовании могли влиять несколько факторов, тем не менее конечной целью переименований оставалась легитимизация оккупационного режима в целях последующей германизации захваченных территорий. Переименование географических объектов на немецкий лад шло в нескольких направлениях. Самым популярным было встраивание идеологии нацизма в контекст европейской и мировой истории. Национал-социалисты объявляли себя наследниками великого прошлого Германии, продолжателями ее лучших традиций. В разных зонах оккупации онемечивание топонимов имело различную динамику. Чем дальше от западной границы СССР находились оккупированные области, тем реже использовались немецкие названия при переименовании. В статье показано, как политика в области топонимии использовалась не только в целях стирания у населения представлений о советском прошлом, дерусификации и разжигания сепаратистских настроений, но и для закрепления с помощью языка ожиданий победы нацистов в «молниеносной войне». Вновь созданная топонимия использовалась также в целях снижения сопротивления населения оккупационным властям и для нейтрализации или привлечения населения на сторону оккупантов. Статья написана на основании архивных документов, оккупационной прессы, воспоминаний очевидцев событий.

The article discusses the transfer of territory-remapping strategies by Nazi Germany from Europe to the occupied territories of the USSR, with a particular focus on place renaming. Measures concerning toponymy and onomastics were generally well-rooted in the policy of the Third Reich. In the year of 1942, as the German occupation zone in the Soviet Union reached its peak for the whole period of the war, specifi c guidelines for renaming were issued to secure the acclaimed territories. On the functional side, the guidelines were to eliminate confusion in the correspondence between administrative bodies of the occupied lands and their Berlin leadership. The author shows that each renaming decision could be due to several factors, but ultimately these were meant to contribute to further legal and cultural appropriation of the occupied territories and their subsequent Germanization. Renaming of places in the German way took different forms. Most commonly, it went through the integration of the Nazi ideology into the context of European and world history. The national socialists declared themselves heirs to Germany’s great past, the successors of its best traditions. The “Germanization” of place names in different occupation zones had different dynamics. Logically, the farther the occupied territories were from the Western border of the USSR, the fewer German names they featured. The article showcases how the “derussifi cation” policy was used to disrupt the links with the Soviet past, to foster separatist tendencies, and ultimately to verbalize the expectations of a “blitzkrieg” victory. Renaming of toponymic objects also aimed to reduce the population’s resistance to occupation, as well as increase the loyalty to the occupiers. The paper builds on archival documents, the occupation press, eyewitness accounts.