Топонимическая система как ресурс изучения древней истории региона (на примере Хакасии)

Abstract

В статье затронут ряд вопросов, связанных с проблемой происхождения гидронимов Южной Сибири, преимущественно Хакасии. Автор разделяет сложившуюся в предшествующих исследованиях теорию, согласно которой аборигенные этносы Южной Сибири, принадлежавшие главным образом к уральской и енисейской языковым семьям, были почти полностью ассимилированы пришедшими на их землю тюркоязычными народами. Это, естественно, привело к формированию в Южной Сибири позднего пласта тюркской топонимии, наложившегося на хронологически более ранние пласты. Так, гидронимия Хакасско-Минусинской котловины и прилегающих к ней районов свидетельствует о том, что до прихода на эту территорию тюркоязычного населения здесь жили носители самодийских языков — создатели многочисленных названий рек с детерминантом -бV, который соотносится с диалектными самодийскими лексемами би, бу, бю ‘вода’: Анбу, Буйба, Ерба, Ирба, Карасиба, Колба, Салба, Сейба, Тайба, Тебе, Туба, Холба, Чорба и др. Кроме самодийцев, древними жителями Южной Сибири были носители угорских языков, оставившие ряд названий с компонентом -ас/-ес в качестве основы (Асхыс, Ессух) или детерминанта (Албас, Избас, Сарас). Эта картина осложняется наличием в регионе топонимов предположительно индоевропейского (восточноиранского) происхождения, в частности речных гидронимов с формантами -дан/-дян, -ир, -кем, -ман: Шельдян; Алгаир, Коир; Акем, Берткем; Чулышман, Шашикман, Яломан и др., — по мнению автора, иранцы в далеком прошлом достигли Алтая, а далее индоевропейские элементы могли быть перенесены тюркскими народами на другие южносибирские территории. Тем самым, как подчеркивается в статье, топонимия Южной Сибири представляет собой ценнейший источник для реконструкции древней истории региона и важный ресурс популяризации историко-культурного наследия. Главную лингвистическую перспективу изучения топонимии Южной Сибири автор видит в описании моделей, в рамках которых созданы топонимы, отражающие культуру аборигенных этносов.

The article addresses a number of issues related to the origins of hydronyms in Southern Siberia, primarily in Khakassia. The author adopts the earlier proposed theory, according to which the aboriginal ethnic groups of Southern Siberia, belonging mainly to the Ural and Yenisei linguistic families, were almost completely assimilated by the Turkic-speaking peoples who came to their land. This naturally led to the formation of a late stratum of Turkic toponymy in South Siberia, superimposed on chronologically earlier strata. Thus, the hydronymy of the Khakass-Minusinsk basin and the adjacent areas suggests that prior to the arrival of the Turkic-speaking population, this territory was inhabited by Samoyedic peoples, which have produced numerous river names with determinant -v, correlating with the Samoyed dialectal lexemes of bi, bu, bü ‘water’: Anbu, Buiba, Erba, Irba, Karasiba, Kolba, Salba, Seiba, Taiba, Tebe, Tuba, Holba, Chorba, etc. Apart from those, Southern Siberia was also home for the speakers of Ugric languages, who left a number of names with the component -as/-es either as a stem (Askhys, Essuh) or the determinant (Albas, Izbas, Saras). The picture is further complicated by the presence of place names of presumably Indo-European (Eastern Iranian) origin, in particular, river hydronyms with formants -dan /-dyan, -ir, -kem, -man: Sheldian; Algair, Koir; Akem, Bertkem; Chulyshman, Shashikman, Yaloman, and others. The author assumes that in the distant past the Iranians could have reached Altai, so the Indo-European elements could be transferred by the Turkic peoples to other South Siberian territories. The toponymy of Southern Siberia is thus a valuable source for reconstructing the ancient history of the region and an important resource for popularizing the historical and cultural heritage. The prospective study of the toponymy of Southern Siberia relates to building toponymic models reflecting the culture of indigenous ethnic groups.