Русские и датские дипломаты в парижском обществе: князь Антиох Кантемир и граф Иоганн фон Бернсторф под надзором полиции

Abstract

На материале официальной и частной переписки, мемуаров, полицейских донесений сопоставляются культурные ориентиры и социальные практики двух дипломатов, служивших в Париже между 1738 и 1750 гг., князя Антиоха Дмитриевича Кантемира и графа Иоганна Хартвига Эрнста фон Бернсторфа. Русского и датского посланников объединял интерес к литературе и наукам. Они оба вступили в контакт с виднейшими мыслителями и писателями своего времени – Монтескьё и Вольтером. Характер отношений Кантемира и Бернсторфа с философами, равно как их участие в общественной жизни французской столицы, были принципиально разными. Полицейские донесения показывают, что русский посланник довольствовался в Париже относительно скромным обществом. Его составляли по преимуществу иностранные дипломаты, французские ученые и литераторы. Вне этого круга он контактировал лишь с теми, кто мог быть полезен для получения информации. Рапорты инспекторов не упоминают о встречах Кантемира и Монтескьё, в то время как их связывало очень многое. Бернсторф, напротив, блистал в парижском высшем свете, имел широкий круг знакомств в разных сферах и принимал у себя и Вольтера, и Монтескьё. Однако их контакты оставались ограниченными. Фернейский патриарх редко бывал у датского дипломата, переписывался с ним лишь по деловым вопросам. Монтескьё держался с Бернсторфом учтиво, но не посвящал в свои литературные планы. Парижский высший свет весьма иронично комментировал манеры датского дипломата. Таким образом, и Кантемир, предпочитавший философское уединение светским увеселениям, и Бернсторф, стремившийся завоевать известность в «республике словесности» благодаря связям с Вольтером и Монтескьё, потерпели неудачу в общественной жизни Парижа. Они остались в глазах высшего света просвещенными варварами, воплощенными персонажами «Персидских писем».

Referring to official and private correspondence, memoirs, and police reports, this study compares the cultural references and social practices of Prince Antioch Dmitrievich Cantemir and Johann Hartwig Ernst von Bernstorff, two diplomats serving in Paris consecutively between 1738 and 1750. The Russian and Danish ambassadors had a shared interest in literature and the sciences. They both communicated with Montesquieu and Voltaire, the most notable philosophers and writers of their time. However, their relations with these men of letters and their participation in the social life of the French capital were fundamentally different. Police reports demonstrate that the Russian ambassador was content with quite modest company, which mostly included foreign diplomats, French scientists, and writers. Outside this circle, he only contacted “useful” people to get information. Police reports do not mention Cantemir’s meetings with Montesquieu at all, although they had very much in common. In contrast, Bernstorff shone in Parisian beau monde, had numerous acquaintances in various spheres, and received both Voltaire and Montesquieu at his home. However, their contact with him remained limited. The patriarch of Ferney seldom visited the Danish diplomat and only wrote to him about practical matters. Montesquieu showed courtesy to Bernstorff but did not share his literary plans with him. The Parisian beau monde commented ironically upon the Danish diplomat’s manners. Consequently, both Cantemir and Bernstorff, with the former preferring philosophical solitude to fashionable entertainment and the latter willing to become famous in the Republic of Belles-lettres by means of contacts with Voltaire and Montesquieu, failed to establish themselves in the social life of Paris. In the eyes of the beau monde, they remained enlightened barbarians, incarnate characters of the Persian Letters.