The Fragility of Domestic Space within Corruptive Non-Place in Andrei Zviagintsev’s Leviathan

Abstract

In this article the authors analyse Andrei Zvyagintsev’s feature film Leviathan (2014) from the perspective of domestic space using Marc Augé’s theory of nonplaces. As in Zvyagintsev’s film Elena, the film uses a framing technique, placing the domestic space in question, in this case the site of Nikolai’s house, in the film’s central role. From the outset the house is depicted as somehow fragile and unprotected from the outside world, and, as the plot progresses, this vulnerability increasingly comes into play. The main instigation for the events which follow comes from the town’s corrupt mayor, who plans to purchase Nikolai’s house for a fraction of its true value and build a church on its site. This action brings Nikolai’s former army colleague Dmitry, now a successful Moscow lawyer, into the action, leading directly to infidelity on the part of Nikolai’s wife (Liliya), and, ultimately, her death, presumably at the hands of the corrupt mayor. The external corrupting force of non-place and non-language, seen clearly in scenes such as that at the city court, where the clerk reads the court’s decision at an improbably fast tempo, increasingly enters Nikolai’s home and family situation, and, ultimately, undermines, then destroys, the integrity of private domestic space and the lives and identities of those who inhabit it.

Авторы анализируют художественный фильм Андрея Звягинцева «Левиафан» (2014) с точки зрения изображения в нем домашнего пространства, опираясь на теорию «ничейных пространств» Марка Оже. Подобно тому, как это происходит в «Елене», в «Левиафане» режиссер использует технику кадрирования, благодаря которой домашнее пространство – в данном случае дом Николая – играет ключевую роль. Снаружи дом выглядит уязвимым и незащищенным от внешнего мира, и по мере развития сюжета эта уязвимость обретает все более важное значение. События фильма разворачиваются вокруг коррумпированного мэра города, который хочет выкупить дом Николая за бесценок и построить на его месте церковь. Николай прибегает к помощи старого сослуживца Дмитрия, теперь успешного адвоката, что впоследствии ведет к измене Лилии, жены Николая, и ее гибели, предположительно от руки мэра. Разрушающая сила не-места и не-языка, проявляющаяся, среди прочего, в сценах из городского суда, где секретарь с неправдоподобной скоростью зачитывает постановление суда, постепенно проникает и в домашнее и семейное пространство Николая, подрывая и постепенно разрушая его, а также жизнь и личности его обитателей.