Литературная традиция этнического «другого» в повести Т. С. Беляева «Куз-Курпяч»

Abstract

В статье рассматривается вопрос о преемственности традиции «этнического другого» в произведении Т.С. Беляева «Куз-Курпяч, башкирская повесть, писанная на башкирском языке одним курайчем и переведенная на российский в долинах гор Рифейских, 1809 года» (Казань, 1812), созданной на основе башкирского народного эпоса «Кузыйкурпяч и Маян-хылу». Автор предполагает, что Т.С. Беляев мог перенять эту литературную «традицию с переодеванием» у русского поэта Г.Р. Державина, ранее преподнесшего Императрице Екатерине II свою оду «Фелица», в названии которой указывалось, что она, якобы, «писанная Татарским Мурзою». Под «Мурзою», конечно, подразумевался сам поэт. В случае с повестью «Куз-Курпяч» крепостной крестьянин Т.С. Беляев, хозяин которого известный в Оренбургской губернии крупный помещик Н.И. Тимашев был хорошо знаком с Г.Р. Державиным, следуя руке поэта (или по совету хозяина), выступил в роли башкирского курайчи – сэсэна – сказителя-импровизатора. Иначе говоря, представился этническим другим, т.е. башкиром. Его повесть стала примером для творчества П.М. Кудряшева, Н.Н. Кафтанникова, В.И. Даля, которые позже также обратились к башкирской тематике.