Ж. Ромм и П. С. Паллас : история ученой дружбы

Abstract

Автор статьи исследует одну из малоизвестных страниц биографии видного деятеля Французской революции XVIII в. Жильбера Ромма (1750–1795) во время его пребывания в России (1779–1786) как гувернера юного графа П. А. Строганова, а именно — отношения с известным российским ученым-естествоиспытателем Петром Симоном Палласом. Главным источником настоящей работы стала продолжающаяся франко-российская публикация материалов личного архива Ромма, в подготовке которой принимает участие и автор статьи. Анализ сохранившихся до наших дней писем Палласа Ромму показывает, что, несмотря на отсутствие к моменту приезда в Россию реального опыта естественнонаучных исследований, Ромм был принят российскими учеными в свою среду на равных фактически лишь за свою эрудицию и готовность вести научную работу. И хотя в дальнейшем предпринятые Роммом исследования сколько-нибудь заметного результата не дали, в его лице российская «республика наук» обрела ценного посредника в установлении активного обмена с французскими учеными информацией, геологическим и ботаническим материалом. Анализ отношений Ромма и Палласа позволяет продемонстрировать такую специфическую черту научного мира России того времени, как открытость, в чем он являл разительный контраст по сравнению с уже замкнувшейся тогда профессиональной корпорацией ученых Франции.

The author examines one of the obscure pages of the biography of the prominent French revolutionary Gilbert Romme (1750–1795) during his stay in Russia (1779–1786) as tutor of the young count P. A. Stroganov, namely his relationship with the famous Russian natural scientist Peter Simon Pallas. The main source of this work was the Franco-Russian publication of Romme’s private archive, which the author of the article takes part in. The analysis of Pallas’ letters to Romme shows that the latter was accepted by Russian scientists in their professional community as an equal in spite of his lack of real research experience, only for his erudition and desire to carry out such research. Though his personal scientific work was not crowned with any noticeable success, he proved to be a valuable intermediary in the international exchange of scientific information, geological and botanical materials between the Russian and French researchers. The analysis of the relations of Romme and Pallas demonstrates such a specific feature of the Russian scientific community of the time as openness, which was a contrast to the utterly closed professional community of French scientists.