Имя Янки Всеволодовны на фоне древнерусского антропонимикона XI–XVII вв.

Abstract

Работа посвящена особенностям женского древнерусского антропонимикона, которые отчетливо демонстрируются при реконструкции полного имени Янки Всеволодовны, дочери Всеволода Ярославича. Необходимость в восстановлении исходного имени княжны стояла перед последующими древнерусскими книжниками и стоит перед современными исследователями, поскольку происхождение деривата Янка — единственной формы апелляции к княжне — крайне затемнено. В статье рассматриваются и уточняются гипотезы о возведении имени к христианским антропонимам Анна и Иоанна. На первый взгляд может показаться, что дериваты Янка и Яна являются производными от Иоанна, подобно тому как соотносятся форма Ян и полное имя Иоанн. Однако совокупность экстралингвистических данных значительно уменьшает вероятность наречения княжны в крещении именно этим антропонимом, что заставляет вновь обратиться к гипотезе о связи имен Янка и Анна. На материале книжных и некнижных источников допетровского времени прослеживается, насколько изменчиво место имен Янка, Яна, Иоанна и Анна в антропонимическом репертуаре Древней Руси. Тогда как антропоним Анна распространен на Руси еще с XI в. и впоследствии остается популярным, крайне малая распространенность имени Иоанна сопровождается его недостаточной актуализированностью в книжной традиции и отсутствием примет самостоятельного почитания св. Иоанны. Вместе с тем предположение об обретении имени Иоанна в постриге получило развитие в статье: реинтерпретация имен Гаврия и Фегния позволяет судить, что практика наречения монахинь намеренно экзотическими именами начала оформляться еще в XII в. Несмотря на кажущуюся частность, случай Янки Всеволодовны оказывается той точкой, в которой сходится изучение ряда других, более общих процессов, таких как освоение христианского набора имен, изменчивость аккомодирующей функции гипокористики и эволюция древнерусской полиномии.

This paper explores female Old Russian anthroponymy through the reconstruction of the full name of Yanka Vsevolodovna, daughter of Vsevolod Yaroslavich, Grand Prince of Kiev in the late 11th century. The derivative Yanka, the only form by which the princess is known, poses a signifi cant challenge for both later Old Russian scribes and modern scholars. The study revisits hypotheses regarding the derivation of this name from the Christian anthroponyms Anna and Ioanna (Joanna). Although Yanka and Yana might be expected to derive from Ioanna, similarly to the correspondence between Yan (Jan) and Ioann, extralinguistic evidence suggests that the princess was unlikely to have been baptized as Ioanna, necessitating a re-examination of its connection with Anna. Drawing on ecclesiastical and secular sources from the Pre-Petrine era, the article traces the evolving roles of Yanka, Yana, Ioanna, and Anna in the anthroponymic landscape of Old Rus’. While Anna was widely adopted from the 11th century onwards, Ioanna was rare, sparsely represented in scribal records, and lacked an independent cult related to the same-name saint. The possibility that Ioanna was adopted at monastic tonsure is further explored, so is the evidence that rare or exotic names such as Gavriya and Fegniya were assigned to nuns from as early as the 12th century. As it happens, the case of Yanka Vsevolodovna illustrates broader processes in Old Russian naming practices, including the assimilation of Christian names, the variable use of hypocoristics, and the evolution of polynomy.