Мотив охоты в «мистических» рассказах М. М. Пришвина 1900-х гг. и романе «Кащеева цепь»: гносеологический аспект

Abstract

Статья посвящена рассмотрению одного из структурообразующих мотивов творчества М. М. Пришвина — мотива охоты. На материале ранних «мистических» рассказов писателя 1900-х гг. («Крутоярский зверь», «Птичье кладбище», «Бабья лужа») с помощью мотивного и типологического подходов анализируются два типа персонажей — удачливых охотников и непутевых охотников. Во всех трех произведениях Пришвиным реализуется одна и таже типологическая схема: неудачная охота — обретение — потеря. Цель работы — показать, что функционирование мотива охоты в пришвинских текстах основано на онтологическом мотиве: охота осмысляется как путь «добывания» и познания истины (в платоновском ключе), неудачная охота — как потеря целостных (родственных) связей человека с миром. Кроме того, Пришвин разворачивает охоту не только как гносеологическое, но и любовное действо, тесно связывая сюжеты о неудачливых охотниках с любовными линиями в повествовании. «Проигранная» писателем в раннем творчестве сюжетная схема возвращается и обрастает новыми смыслами в автобиографическом романе «Кащеева цепь». Охотничий мотив реализуется в главах «Гусек», «Брачный полет», «Живая ночь». Глава о неудачной охоте связана с воспоминаниями мальчика Курымушки, комплекс охотника-неудачника реализуется в любовном сюжете об Инне Ростовцевой, а затем преодолевается через ощущение сотворческих связей с миром, превращаясь в литературную охоту за сюжетами — «охоту за счастьем». В итоговой части статьи делается вывод о жизнестроительной и литературоцентричной природе мотива охоты в творческом наследии писателя.

This article considers one of the structure-forming motifs of M. M. Prishvin’s work, i.e. the motif of hunting. A close examination of the material from the early “mystical” stories of the 1900s (The Beast of Krutoyarsk, Bird Cemetery, and Woman’s Puddle) reveals the presence of two distinct types of characters, as analysed through the lenses of motif and typology approaches. These characters are categorised as “successful hunters” and “unlucky hunters”. In all the three works, Prishvin implements the same typological scheme: unsuccessful hunt — acquisition — loss. The aim of this paper is to show that the functioning of the hunting motif in Prishvin’s texts is based on an ontological motif: hunting is conceptualised as a way of “getting” and learning the truth (through a Platonic perspective), while unsuccessful hunting is viewed as the loss of man’s integral (kinship) ties with the world. Moreover, Prishvin unfolds hunting not only as an epistemological but also as a love act, closely linking the plots of unsuccessful hunters with the love lines in the narrative. The plot scheme “lost” by the writer in his early work returns and acquires new meanings in the autobiographical novel The Chain of Kashchey. The hunting motif is realised in the chapters Gusek, Marital Flight, and Living Night. The chapter about the unsuccessful hunt is connected with the memories of the boy Kurymushka; the unlucky hunter complex is realised in the love story about Inna Rostovtseva, and then overcome through the feeling of co-creative connections with the world, turning into a literary hunt for plots — “the hunt for happiness”. The final part of the article draws a conclusion about the life-building and literarycentric nature of the hunting motif in the creative heritage of the writer.