Советская репатриация в послевоенной политике и частной жизни: pro et contra

Abstract

Рассмотрена советская политика репатриации после Второй мировой войны. В основе исследования – переписка сотрудников советских репатриационных миссий с чиновниками Администрации помощи и восстановления ООН (ЮНРРА), а также эго-документы, исходившие от граждан СССР, находившихся в лагерях для перемещенных лиц. Впервые поставлен вопрос о том, что советская политика репатриации стала поводом для начала информационной войны, развернувшейся в средствах массовой информации во второй половине 1940‑х гг. Использованы материалы разного характера из российских и зарубежных архивов, включая Архив ООН. Исследование показало, что дискуссии вокруг проводившейся Советским Союзом политики репатриации необходимо рассматривать в контексте эпохи холодной войны, начавшейся после исчезновения основы для существования антигитлеровской коалиции. Советское правительство использовало разнообразные информационные, политические и интеллектуальные ресурсы для того, чтобы обеспечить возвращение максимально возможного количества граждан в СССР. Обоснован тезис, что антикоммунистические силы использовали для контрпропаганды идеи репатриации потенциал тех перемещенных лиц, которые были критически настроены в отношении существовавшего в СССР политического режима и пережитого ими периода сталинских репрессий 1930‑х гг. Значительное внимание уделено позиции чиновников ЮНРРА, прежде всего руководителей ее миссии в Австрии. Доказано, что многие из них весьма критически оценивали деятельность советских репатриационных органов, полагая, что поведение их сотрудников зачастую не способствовало появлению у перемещенных лиц желания вернуться на Родину.

This article studies the Soviet repatriation policy after the Second World War referring to Soviet repatriation mission officers’ correspondence with the United Nations Relief and Reconstruction Administration (UNRRA), as well as Russian DPs’ ego-documents. The authors of the article raise the question about the fact that Soviet repatriation policy sparked an information war in the media in the second half of the 1940s, which has never been done by researchers previously. A variety of sources are used in the work, including the Hoover Institution for War, Revolution and Peace (Stanford, USA), the Bakhmetev Archives of Russian and Eastern European Culture at Columbia University (New York, USA), the State Archives of the Russian Federation (GARF, Moscow), as well as the UN Archive. The authors argue that discussions of Soviet repatriation policy should be placed within the context of the Cold War era, which began with the breakup of the Big Three alliance. The Soviet government used a variety of information, political, and intellectual resources to ensure the return of the maximum possible number of USSR citizens to their homeland. In this paper, the authors demonstrate that for the purposes of counterpropaganda, the anti-communist forces used the idea of repatriation by utilizing the potential of displaced people who had survived the Stalinist repression of the 1930s to oppose the existing political regime in the USSR. Considerable attention is paid to the position of UNRRA officials, primarily the heads of its mission in Austria. Several of them were highly critical of the activities of the Soviet repatriation authorities, believing that their behaviour often failed to help displaced people become interested in returning home.