Мари, меря, мурома — история этнонимов и реконструкция языков субстратной топонимии

Abstract

В работах А. К. Матвеева, О. В. Смирнова и др. надежно обоснована старая гипотеза о родстве мерянских языков (сегодня представляется возможным говорить о целой группе языков или диалектов, реконструируемых на базе субстратной топонимии Центральной России: ростовском мерянском, костромском мерянском и муромском, или «нижнеклязьминском») с марийским. В статье рассматривается дискуссия, ведущаяся в данной области; отмечается, что современная реконструкция прамарийского вокализма, базирующаяся, в частности, на учете истории марийско-тюркских контактов, безусловно, подкрепляет эту гипотезу. Авторы предлагают вариант схемы родословного древа финно-пермских языков с включением марийско-мерянской группы и других реконструированных по данным субстратной топонимии мертвых финно-пермских языков. Однако, поскольку результаты анализа субстратного топонимического материала, на которых базируется реконструкция мерянских языков, всегда по природе своей остаются в известной мере дискуссионными, авторы предлагают обратиться к анализу этнонимии. В статье рассматривается давно (М. А. Кастрен) отмеченное сходство этнонимов мари и меря, а также мурома, исходя из того, что во всех случаях отражены самоназвания. С привлечением данных по историческому вокализму марийского и тех особенностей вокализма мерянского и муромского языков, которые можно извлечь из топонимического материала, реконструируются праформы мар. *märə, ме р. *märə, мур ом. *mürə, возводимые к общей мар. -мер. *märə, которую, как это уже принято в финно-угроведении, предлагается возводить к какому-то рефлексу арийского *marya- ‘юноша, молодой воин, член молодежного воинского союза’ (авторы намерены рассмотреть проблемы арийского источника данного этнонима в отдельной статье). Реконструкция общего для марийцев, мери и муромы этнонима *märə служит сильнейшим аргументом не только в пользу близости языков марийско-мерянской группы, но и указывает на тесные этнические связи носителей этих языков и их общее происхождение.

The old hypothesis on the relatedness of Merya languages (today we can speak about a group of languages or dialects reconstructed on the basis of substrate toponymy of Central Russia: Merya of Rostov, Merya of Kostroma, and Merya of Murom also known as “Lower Klyazma” Merya) with the Mari (Cheremis) language has been reliably proven in the works of A. K. Matveyev, O. V. Smirnov and others. The authors contribute to the ongoing discussion in this area and argue that the new reconstruction of Proto-Mari vocalism based on the history of Mari-Turkic contacts undoubtedly supports this hypothesis. The article suggests a version of the Stammbaum of Finno-Permian languages, including the Mari-Merya group and some other extinct Finno-Permian languages, reconstructed on the basis of substrate toponymic data. However, since the results of the analysis of substrate toponymy are naturally debatable to a certain extent, the authors propose to turn to the analysis of ethnonymy. The long-noted (by M. A. Castré n) similarity of the ethnonyms Mari, Merya, and Muroma is considered, suggesting them to be self-names of the respective ethnic groups. The reconstruction of the Mari historical vocalism (as well as features of the vocalism of the Merya and Muromian languages that can be extracted from toponymic materials) delivers the proto-forms Mari *märə, Merya *märə, Muromian *mürə, going back to the proto-form *märə. The latter is proposed to regard (as it is now common in the Finno-Ugric studies) as some reflex of Aryan *marya- ‘young man, warrior, member of youth war community’ (the authors are going to devote a special article to the problem of the Aryan source of this ethnonym). The reconstruction of the common Mari–Meryan–Muromian auto-ethnonym *märə is not only a strong argument for the relatedness of these languages, but also indicates to close relations between the respective ethnic groups and their common origin.