Становление пастырей: православное приходское духовенство и гражданское общество в последние десятилетия Российской империи

Abstract

Рецензия на кн.: Scarborough D. Russia’s Social Gospel. The Orthodox Pastoral Movement in Famine, War, and Revolution. Madison : Univ. of Wisconsin Press, 2022. 264 p. Рецензируется монография американского ученого Дэниела Скарборо, посвященная истории русского православного духовенства в позднеимперский период. В ней отражены как последние достижения в историографии имперской Русской православной церкви, так и новые архивные исследования, в основном с использованием документов, отложившихся в хранилищах Москвы и Твери. Основное внимание уделяется сетям взаимопомощи, в которых участвовало духовенство. Созданные в течение XIX в., они изначально были направлены на распределение средств между бедными представителями духовного сословия: их развитию способствовала свобода объединений, предоставленная духовенству имперским государством. В конце XIX – начале XX в., по мнению Скарборо, эти сети стали терять свою сословную направленность, поддерживая и включая в себя представителей мирян: отчасти это было связано с тем, что материальное положение духовенства сильно зависело от материального положения мирян, а отчасти – с тем, что духовенство постепенно стало терять свою сословную направленность и превращаться в профессию, ориентированную на духовное и материальное благополучие православной паствы. Скарборо выделяет несколько ключевых моментов (таких как голод 1891–1892 гг.) и институтов (например, семинарии), чтобы продемонстрировать степень включения в сети поддержки духовенства представителей мирян и те силы, которые либо способствовали, либо препятствовали этому развитию. Он приходит к выводу, что, хотя сети взаимопомощи духовенства в определенной степени и преуспели в привлечении мирян, им мешали попытки имперского государства жестко контролировать духовенство и использовать его в качестве дешевых государственных чиновников, полицейских и пропагандистов: в равной степени, иногда поддерживая расширение сетей взаимопомощи духовенства, епископат и Синод часто были озабочены тем, чтобы тонко распределенные ресурсы Церкви использовались в основном для поддержки членов и учреждений духовного сословия. Все это снижало престиж духовенства в глазах прихожан и заставляло их менее охотно перечислять скудные средства на нужды клерикальных сетей. Только Всероссийский поместный собор 1917–1718 гг. полностью включил мирян в состав Российской православной церкви, что позволило ей выстоять в условиях большевистского режима.

Review of: Scarborough, D. (2022). Russia’s Social Gospel. The Orthodox Pastoral Movement in Famine, War, and Revolution. Madison, Univ. of Wisconsin Press, 264 p. The American scholar Daniel Scarborough has written a monograph dedicated to the history of the Russian Orthodox clergy in the late imperial regime. This work both encapsulates recent developments in the historiography of the imperial Russian Orthodox Church and contributes fresh archival research, principally using documents held in repositories in Moscow and Tver. His main focus is the mutual aid networks in which the clergy participated. Created over the course of the nineteenth century, these mutual aid networks were initially aimed at distributing resources among poor members of the clerical estate: the development of these networks was facilitated by the freedom of association granted to the clergy by the imperial state. In the late nineteenth and early twentieth centuries, Scarborough argues, these networks began to lose their estate focus, both supporting and including members of the laity: this was partially a response to the fact that the material position of the clergy was heavily dependent on the material condition of the laity and partially due to the fact that the clergy slowly began to lose their estate focus and transform into a profession focused on the spiritual and material wellbeing of the Orthodox flock. Scarborough emphasises several key moments (such as the famine of 1891–1892) and institutions (the seminary, for example) to demonstrate the extent to which clerical support networks included members of the laity and the forces that either facilitated or blocked this development. He concludes that while the clerical mutual aid networks did succeed, to some extent, in incorporating members of the laity, they were hampered by the imperial state’s attempts to strictly control the clergy and use them as cheap civil servants, police officials, and propagandists: equally, while sometimes supporting the expansion of clerical aid networks, the episcopate and the Synod was often concerned to ensure that the Church’s thinly-spread resources were mostly used to support the members and institutions of the clerical estate. All of this damaged the prestige of the clergy in the eyes of their parishioners and made them less willing to transfer scarce resources to clerical networks. Only with the all-Russia local church council of 1917–1918 did the Russian Orthodox Church fully incorporate the laity, a step which allowed the institution to survive Bolshevik rule.