Нереализованный гигант машиностроения на Урале: мобилизационная политика и практика строительства

Abstract

Уральский завод химической аппаратуры (г. Свердловск) рассмотрен как пример незавершенного строительства в контексте становления в СССР командно-административной экономики, оформления структуры управления промышленностью, деятельности по селитебному проектированию в период индустриализации. Исследование основано на материалах архивов (ГАРФ, РГАЭ, ЦДООСО), фондов Музея истории Уралхиммаш-завода, периодической печати. Авторами характеризуются количественный масштаб нереализованного промышленного строительства эпохи первых пятилеток на Урале, предопределившего географию эвакуации и, как следствие, промышленный и градостроительный вектор развития индустриальных центров региона. Описаны обстоятельства появления завода химаппаратуры в программе первого пятилетнего плана и ход его строительства. Выделены три периода, совпадающих с волнами мобилизации дискурса о проекте: 1930–1933, 1934–1935, 1938–1941 гг. Причины провала строительства завода объясняются поздним появлением стройки в плане, совпавшим с экономическим кризисом рубежа первых пятилеток. Этими факторами была вызвана необходимость ситуативного приоритизирования строек и сосредоточения ресурсов на важнейших из них для обеспечения скорейшего пуска. Проектирование соцгорода Уральского завода химаппаратуры рассматривается в контексте разработки генерального плана Большого Свердловска и конкуренции между центральными (Ленинградское отделение Стандартгорпроекта) и региональными (институт Уралгипрогор) проектными организациями. Несмотря на наличие предварительных проектов соцгорода и общей схемы расселения, расположение и облик селитебной зоны определялись доступными финансовыми ресурсами и существующей транспортной инфраструктурой. Хотя проект не был реализован физически, Уралхиммашстрой приобрел дискурсивно реальный статус, поддержание которого требовало конкретных кадровых, денежных и управленческих ресурсов даже в моменты приостановок строительства. Отмечая частотность смены волн активности на Уралхиммашстрое в сравнении с анализируемыми в зарубежной литературе нереализованными инфраструктурными проектами Нового и Новейшего времени, а также публичные объявления о каждом новом «возрождении» строительства и умолчания о его приостановках, авторы приходят к заключению о том, что в условиях социалистической индустриализации незавершенное строительство имело высокое мобилизационное значение.

This article examines the Ural Plant of Chemical Engineering in Sverdlovsk as an example of unfinished industrial construction through the command economy formation, industry management structure, and city-planning activities development in the USSR during the first five-year plans. The authors refer to sources kept in the GARF, RGAE, GASO, TsDOOSO, and the Uralhimmashzavod History Museum and periodicals. They characterise the scale of unfinished industrial construction in the Urals during the first five-year plans, which predetermined the geography of the evacuation and the direction of future industrial and city-building development of the regional centres. The article describes the circumstances behind the emergence of the Ural Plant of Chemical Engineering in the first five-year plan programme and its construction process. The authors single out three periods of the plant’s construction, which correspond to the waves of mobilisation of the project discourse: 1930–1933, 1934–1935, and 1938–1941. They explain the causes of failure by the late emergence of the Uralhimmashstroi project in the plan, which coincided with the economic crisis of the turn of the first five-year plans. These factors necessitated a situational prioritisation of construction projects and the concentration of resources on the most important ones to ensure the earliest possible launch. The design of the social city of the Ural Plant of Chemical Engineering is discussed in the context of the development of the master plan of Greater Sverdlovsk and the competition between the central (Leningrad branch of Standartgorproekt) and regional (Uralgiprogor Institute) design organisations. Despite the existence of preliminary designs for the social city and a general settlement scheme, the location and appearance of the residential area were determined by available financial resources and the existing transport infrastructure. Although the project was not realised, the Ural Plant of Chemical Engineering acquired a discursively real status, whose maintenance required real human, monetary, and managerial resources even when construction stopped. Noting the frequency of change of activity waves at the Ural Plant of Chemical Engineering in comparison with the unrealised infrastructure projects of the New and Modern times analysed in foreign literature, as well as public announcements of each new “revival” of construction and silence about its suspensions, the authors conclude that in the conditions of socialist industrialisation, unfinished construction had a high mobilisation value.