Свердловск / Екатеринбург в поэзии Бориса Рыжего 1992–1993 гг.

Abstract

В статье на материале самых ранних стихотворных опытов Бориса Рыжего рассматриваются контексты восприятия и осмысления им Свердловска (или «своего города»), который был важным элементом биографически верифицируемого «прямого» лирического высказывания поэта. Цель исследования — установить значение и роль образов Свердловска / Екатеринбурга в стихах Бориса Рыжего 1992–1993 гг. с учетом процесса его самоопределения как поэта. Использованные источники текстов Рыжего — прижизненные и посмертные публикации стихотворений в екатеринбургской периодике и отдельных сборниках, а также материалы А. В. Кузина и О. Ю. Ермолаевой. В результате показано, что «город» Б. Рыжего в этот период далек от обретения целостного индивидуального облика и самостоятельного значения, поскольку находится в зависимости одновременно от нескольких неизбежных для начинающего автора процессов — освоения им общелитературных топосов и изживания поэтических влияний (В. Маяковского, И. Бродского, а также В. Кальпиди), выработки собственного стиля и мировоззрения. Отдельное внимание в работе уделяется сопоставлению поэзии В. Кальпиди и Б. Рыжего в аспектах 1) взаимоотношений их лирического героя с «городом» и 2) использования сложной, перенасыщенной тропами урбанистической образности. Делается вывод о том, что преодоление Рыжим эпизодического влияния усложненного слога Кальпиди в определенной мере утвердило Рыжего в его собственных мировоззренческих позициях. Предполагается, что результаты этой работы станут подготовительным этапом для дальнейшего анализа динамики становления «Свердловска Бориса Рыжего» — сложившегося литературного феномена, который влияет на образ современного Екатеринбурга.

Based on the material of Boris Ryzhy’s earliest poems, this article examines the contexts of his perception and comprehension of Sverdlovsk (or “my city”), which was an important element of the biographically verified “direct” lyrical statement of the poet. The article aims to determine the meaning and role of the images of Sverdlovsk / Ekaterinburg in the poems of Boris Ryzhy from 1992–1993 taking into account the process of his self-determination as a poet. The sources of Ryzhy’s texts used are lifetime and posthumous publications of poems in Ekaterinburg periodicals and separate collections, as well as materials by A. V. Kuzin and O. Yu. Ermolaeva. As a result, the author of the article shows that B. Ryzhy’s “city” in this period is still far from acquiring a holistic individual appearance and independent meaning, since it simultaneously depends on several processes that are inevitable for a novice author — mastering general literary topoi and eliminating poetic influences (V. Mayakovsky, I. Brodsky, and V. Kalpidi), developing one’s own style and outlook. Special attention is paid to the comparison of V. Kalpidi’s and B. Ryzhy’s poetry in the aspects of 1) the relationship of their lyrical hero with the “city” and 2) the use of complex urban imagery oversaturated with stylistic devices. It is concluded that Ryzhy’s overcoming the episodic influence of Kalpidi’s complicated manner to a certain extent confirmed Ryzhy in his own worldview positions. It is assumed that the results of this work will become a preparatory stage for further analysis of the dynamics of the formation of the “Sverdlovsk of Boris Ryzhy” — an established literary phenomenon that affects the image of modern Ekaterinburg.