Conflict Landscapes of the Great War: The Spatial and Ecological Dimension of Military History

Abstract

В центре исследовательских дебатов по изучению военной истории XX столетия оказалось пространственное и экологическое измерение Первой мировой войны. Масштабное противостояние человека и природы в условиях тотализации военных действий на сегодняшний день признается столь же значимым для экзистенциального опыта комбатантов и мирного населения, как и сами сражения. Выступая в роли демиурга, Великая война создавала и переформатировала ландшафты, ускорила заложенные в индустриальную эпоху тренды развития, провоцировала возведение и разрушение инфраструктуры, определила ресурсную политику, хозяйственные практики и языковые конструкции национальных сообществ в последующие эпохи. В текстовый и визуальный нарративы войны окружающая среда вошла в трех ипостасях: как субъект и противник; как объект уничтожения, покорения и упорядочивания; как антропологический конструкт, определяющий непосредственные поведенческие стратегии и мемориальную культуру. Ключевая роль столкновения человека и окружающей среды в эпоху войны для последующего развития парадоксально не соответствует степени изученности этого феномена в современности. Это связано с тем, что множественное измерение милитаризированных ландшафтов потребовало бы создания исследовательского инструментария на стыке военной истории, экологии, антропологии, археологии, геологии (ландшафтоведения) и культурной географии. Только недавно подобный симбиоз стал возможен благодаря проникновению междисциплинарного подхода в исследовательское направление военной истории. Постепенность утверждения новшеств на настоящий момент обусловила неравномерность развития исследовательского поля пространственной и экологической истории Первой мировой войны: в большей степени пока изучены соответствующие аспекты истории Западного фронта, и частично – колониальной периферии. Представленная статья посвящена обзору новейших концептуальных публикаций авторов, работающих в данном ключе, и выявлению эвристического потенциала понятий «антропоцен», «беллигеративные ландшафты», «биография ландшафтов», «многослойные ландшафты», в том числе применительно к истории Восточного фронта Первой мировой войны.

The spatial and environmental dimension of WWI has recently taken the central place in academic debates on the military history of the “short twentieth century”. At present, the large-scale conflict of humanity and nature under totalized warfare is recognized as no less significant to the existential experience of combatants and civilians than actual battles. Functioning as a demiurge, the Great War created and re-molded landscapes, accelerated development trends shaped during the industrial era, triggered the construction and demolition of infrastructure, and determined the resource policy, economic practices, and language constructs of national communities during subsequent historical periods. Textual and visual narratives of the war feature the following three dimensions of the environment: a subject and adversary (sometimes even more dangerous than the real enemy); an object of destruction, invasion, and ordering; and an anthropological construct defining behavioral strategies and the memorial culture relating to the conflict. Modern researchers share a unanimous opinion that the pivotal role of the clash between humanity and the environment during WWI for subsequent historical development is paradoxically at odds with the degree to which the clash has been studied. This may be linked with the fact that the multidimensionality of militarized landscapes would require a research methodology incorporating elements of military history, ecology, anthropology, archaeology, geology (landscape studies), and cultural geography. Such a creative symbiosis has become possible only recently, owing to the adoption of the interdisciplinary approach by military historians. The gradual uptake of innovative study techniques has resulted in the uneven development of the spatial and environmental history of the First World War as a research field: at present, the best-studied locations are confined to the western front and, partly, the colonial periphery. This publication presents a review of the recent conceptual publications by authors developing this research avenue and seeks to identify the heuristic potential of the concepts “Anthropocene”, “belligerent landscapes”, “landscape biographies”, and “layered landscapes”, including their applicability to the history of the Eastern Front of the First World War.