Испытание империей: эволюция российской внешней политики

Abstract

В статье рассматривается эволюция внешней политики Российской Федерации начиная с 1991 года. Автор увязывает логику принимаемых внешнеполитических решений с особенностями формирования стратегической культуры правящей элиты, изменения которой связаны с внутриполитическими процессами. Доминирование имперского подхода во внешней политике стало результатом отступления от либерально-демократического транзита в середине 1990-х годов. В политической элите и массовом сознании происходит утверждение концепций «особого цивилизационного пути России», «антизападной и антилиберальной цивилизации», «осажденной крепости». Другим фактором, оказавшим влияние на формирование антизападной позиции, стал эгоизм утверждавшегося в 1990-х годах однополюсного американского порядка. Для достижения внешнеполитических целей, важнейшей из которых являлось достижение соглашения с США о разграничении сфер влияния, российское руководство использовало обширный арсенал «мягкой силы», методов «гибридных войн». «Признание полезности военной силы» для реализации внешнеполитических целей фактически означает отказ от стратегии непрямых действий, которая применялась до этого времени для достижения внешнеполитических целей.

The article examines the evolution of the foreign policy of the Russian Federation since 1991. The author links the logic of foreign policy decisionmaking with the features of the formation of the ruling elite’s strategic culture, which changes are associated with domestic political processes. The dominance of the imperial approach in foreign policy was the result of a retreat from the liberaldemocratic transition in the mid-1990s. The concepts of “special civilizational path of Russia”, “anti-Western and anti-liberal civilization”, and “besieged fortress” are being approved in the political elite and mass consciousness. Another factor that infl uenced the formation of the anti-Western position was the egoism of the unipolar American order that was being established in the 1990s. The Russian leadership used an extensive arsenal of “soft power”, and methods of “hybrid wars” to achieve its foreign policy goals, the most important of which was to reach an agreement on the delimitation of spheres of influence with the United States. “Recognizing the usefulness of military force” for the realization of foreign policy goals actually means abandoning the s trategy of indirect approach that was used up to that time to achieve foreign policy goals.