Стихотворение О. Мандельштама «Мастерица виноватых взоров…»: комментарии к темным местам

Abstract

Цель статьи — истолкование не вполне ясного по своему содержанию, а потому дискуссионного стихотворения О. Мандельштама. Для достижения поставленной цели применены конситуативный и контекстуальный анализ, а также приемы экспериментального метода, в частности трансформационного анализа; для подтверждения языковой реальности выявленных метафорических образов использован прием аналогии, определивший выбор источников иллюстративного материала. Как показало исследование, в данном стихотворении переплетены прямая и косвенная, прежде всего метафорическая номинация, существенно осложненная и затемненная тактикой «накладывания образа на образ» (А. Н. Толстой). С этой точки зрения стихотворение следует охарактеризовать как семантический палимпсест, сформированный рядом образных наслоений: 1) речь т о н е т в молчании (стихи 3–4): появляется метафорический мотив в о д ы; 2) как развитие данного мотива становится объяснимо представление женщин (а значит, и героини) в образе р ы б, героя — в образе л о в ц а (стихи 5–8); 3) рыбы оказываются монашками (стихи 9–12), с импликацией смирения, воздержания и внутреннего холода («н а п р а с е н влажный блеск зрачков»); 4) представление героя в образе янычара, героини — в образе принадлежащей ему турчанки (стихи 13–20); дальнейшее развитие мотива воды: у п о е н и е кривой (‘грешной’) в о д о й страсти з а героиню, т. е. ‘против ее воли’ (стихи 17–20); 5) метафорическое перекодирование темы, реализованной в стихах 17–20: представление героини в образе спасительницы гибнущих от греховной страсти (стихи 21–22). За этими неоднозначными образами угадывается эпизод биографии автора — неразделенная любовь к поэтессе М. С. Петровых, т. е. тема, деликатность которой потребовала применения эвфемистических зашифровок. Многослойная образность, осложненная неполнотой контекста, делает тематическую канву текста практически неуловимой.

This article interprets O. Mandelstam’s poem, which is not quite clear in its content, and therefore controversial. To achieve this purpose, the author employs consituational and contextual analysis, as well as techniques of the experimental method, more particularly, transformational analysis. To confirm the linguistic reality of the revealed metaphorical images, the author uses the analogy technique, which determines the choice of sources of illustrative examples. The study demonstrates that in this poem, direct and indirect, primarily metaphorical nominations are intertwined, being significantly complicated and obscured by the tactics of “superimposing an image on an image” (A. N. Tolstoy). From this point of view, the poem should be characterised as a semantic palimpsest formed by a number of figurative layers: 1) speech s i n k s into silence (verses 3–4): a metaphorical motif of w a t e r appears; 2) as a development of this motif, the presentation of women (and hence the heroine) as f i s h and the hero as a f i s h e r m a n becomes understandable (verses 5–8); 3) fish turn out to be nuns (verses 9–12), with the implication of humility, abstinence, and inner cold (“the moist shine of the pupils is i n v a i n”); 4) the presentation of the hero as a janissary, and the heroine as a Turkish woman belonging to him (verses 13–20); further development of the motif of water: d r i n k i n g the crooked (‘sinful’) w a t e r of passion f o r the heroine, i. e. ‘against her will’ (verses 17–20); 5) metaphorical recoding of the theme realised in verses 17–20: representation of the heroine in the image of the savior of those dying from sinful passion (verses 21–22). Behind these ambiguous images, the author of the article recognises an episode of the poet’s biography, i. e. unrequited love for poetess M. S. Petrovykh, a topic whose delicacy required the use of euphemistic codes. The multilayered imagery complicated by the incompleteness of the context makes the thematic outline of the text almost elusive.