Сасанидский ложный перстень из раскопок Мангупского дворца: проблемы атрибуции и интерпретации

Abstract

В 2006 г. в ходе раскопок дворца правителей княжества Феодоро (1425–1475) в центральной части Мангупского городища (Юго-Западный Крым), был обнаружен уникальный для памятника перстень из желтоватого халцедона, изготовленный в VI – начале VII в. на территории Сасанидского Ирана. Находка относится к числу так называемых ложных перстней-печаток (мухр), имеет эллипсоидную форму (сплющенная полусфера) с узким каналом для подвешивания на шее, запястье или поясе. На щитке перстня представлено изображение горного барана (архар) с круто загнутыми рогами, лежащего влево с поджатыми ногами. Его сопровождает ряд официальных символов правящей династии в государстве Сасанидов: царский бант ашхараванд (обвязанная лента на одной из передних ног животного), полумесяц рогами вверх (молодая Луна, один из символов династии) и аташдан (зороастрийский храмовый алтарь с пылающим огнем). Композиция изображения восходит к легенде об основателе династии Сасанидов царе Ардашире I (224–240), которому одержать победу над последним парфянским правителем Артабаном V (213–224) и взойти на престол помогло божество царской власти, победы, могущества, удачи и славы Фарр, воплощенное в образе горного барана. Таким образом, первый владелец находки входил в состав по крайней мере привилегированной части сасанидского общества, а перстень использовался им в роли подписи или знака собственности при опечатывании личных документов и предметов торговых операций. Рассматривая обстоятельства обнаружения сасанидского перстня в культурном слое одной из крупнейших византийских крепостей в Таврике, построенной, очевидно, в конце правления императора Юстиниана I (527–565), вряд ли стоит серьезно рассматривать версии прямой официальной переписки между местной византийской администрацией и кем-то из иранских корреспондентов или присутствия здесь воинских контингентов из Персии. Скорее всего, находка является обычным трофеем византийского офицера, принимавшего участие в одной из многочисленных византийско-сасанидских военных кампаний второй половины VI – первой трети VII в. и затем продолжившего службу в составе гарнизона Мангупа-Дороса.

In 2006, the excavation of the palace of the rulers of the Principality of Theodoro (1425–1475) in the central area of the ancient town of Mangup (south-western Crimea) uncovered a unique at this site signet-ring of yellowish chalcedony made in the sixth or early seventh century in Sasanian Iran. This find belongs to a group of the so-called pseudo-signet-rings (muhr); it shows an ellipsoidal shape (flattened hemisphere) with a narrow channel for hanging on the neck, wrist, or belt. On the shield of the signet-ring there is an image of a mountain sheep (аrhar) with steeply curved horns, lying to the left, with the legs tucked. It was accompanied with a number of official symbols of the ruling dynasty in the Sassanian State: the royal bow ashkharavand (of a ribbon tied round a front leg of the animal), a crescent with the horns upward (a young Moon, one of the symbols of the dynasty), and atashdan (Zoroastrian temple altar with burning fire). The composition of this image goes back to the legend about the founder of the Sassanian dynasty King Ardashir I (224–240), who defeated the last Parthian ruler Artaban V (213–224) and ascended the throne with the help from the deity of royal power, victory, might, luck, and glory Farr embodied in the mountain ram. Therefore, the first owner of the signet-ring was a member of the privileged part of the Sassanian society, using the ring to make signature or as a sign of ownership when sealing personal documents and items of trade transactions. Considering the circumstances of the discovery of the Sassanian ring in the cultural layer of one of the largest Byzantine fortresses in Taurica obviously constructed at the end of the reign of Emperor Justinian I (527–565), it is hardly worth thinking of direct official correspondence between the local Byzantine administration and someone from Iranian correspondents or the presence of the military contingents from Persia. Most likely, the find in question was simply a trophy of a Byzantine officer who took part in one of the many Byzantine Sassanian military campaigns of the second half of the sixth or the first third of the seventh centuries and then continued his service in the garrison of Mangup-Doros.