Провидение и власть: политическая мысль Феофана Прокоповича

Abstract

Статья посвящена анализу политической мысли Феофана Прокоповича в контексте формирования российского монархизма. Автор рассматривает сочинения Феофана в комплексе, делая акцент на самой известной из работ — «Правде воли монаршей». Автор доказывает, что политическая философия «Правды воли монаршей» не содержала в себе неразрешимого противоречия между предписываемым подданным абсолютным повиновением и признанием того, что источником власти является Бог, поскольку Феофан считал Провидение актуальным фактором власти. Более поздние сочинения Феофана показывают, что чрезвычайно важное место в его политической мысли занимал провиденциализм августиновского толка. Иллюстрацией этого тезиса служит сравнение идей Феофана с идеями крупнейшего французского проповедника 2-й половины XVII в. Ж. Боссюэ, писавшего под влиянием теологии Августина. Провиденциализм Феофана, предполагавший, что источником власти является Бог, нельзя свести (как это делает Л. Эррен) к маскировке политической системы, основанной на своеобразных выборах. Вместе с тем, Феофан весьма ограниченно использовал аргументацию провиденциалистского толка при Петре I и куда активнее — при его наследниках. Это, по мнению автора настоящей статьи, можно объяснить тем, что интеллектуальный инструментарий политического богословия включал не только провиденциализм, но и культ божественного монарха, вступавший в противоречие с провиденциалистским взглядом на политику. Сложное взаимодействие этих интеллектуальных инструментов автор считает не менее важным, чем взаимодействие между провиденциализмом и теорией общественного договора, представленной в «Правде воли монаршей».

This paper analyses the political thought of Feofan Prokopovich in the context of emergence of Russian monarchism. The author studies the whole complex of Feofan’s writings, with an emphasis upon the most famous one of them, i.e. Pravda Voli Monarshei. The author strives to demonstrate that political philosophy of Pravda Voli Monarshei did not contain an unsolvable contradiction between the proclaimed absolute obedience of the subjects and the recognition of God as a source of any political power as Feofan never excluded Divine Providence from the list of actual political factors. Feofan’s later writings show the importance of Augustinian providentialism for the whole system of Feofan’s political ideas. This point is illustrated by means of comparison with J. Bossuet, the leading French preacher of the second half of the seventeenth century, who was writing under the strong influence of St. Augustine. Feofan’s providentialism, which postulates God as a source of any power, cannot be reduced (as L. Erren did) to the simple notion of covering up some sort of system of political election. However, Feofan was rather reluctant to deploy the providential arguments in the years of Peter’s reign and became much more willing to do so under Peter’s successors. The author concludes that the intellectual tools of political theology included not only providentialism but also the cult of a Godly monarch, which to a certain degree contradicted the providential understanding of politics. The author considers the complicated interaction of these intellectual tools to be equally important to the interaction of providentialism and the theory of social contract which was presented in Pravda Voli Monarshei.