«Марийская» гипотеза в исследовании топонимии Оки и У нжи и западные границы древнемарийской топонимии

Abstract

В статье на базе топонимического материала рассматривается гипотеза о западном происхождении марийцев и миграции их на территорию современного расселения из районов Костромской области и бассейна Оки. В частности, критически изучается вопрос о возможности марийского происхождения некоторых топонимов на этих территориях, например, гидронимов с топоформантом -ингирь. Для проверки «марийской» гипотезы используется метод этнического моделирования, т. е. выделение типичных топооснов живой марийской топонимии и изучение возможного наличия их в субстратной топонимии исследуемой территории. На основе проведенного анализа устанавливается маловероятность происхождения топонимов на западе Костромской области и в бассейне Оки из марийского языка. Ареал распространения типичных марийских топонимов не позволяет говорить и о каком-либо марийском субстрате либо суперстрате западнее бассейна р. К ержанец. На правобережье Волги следы субстратной марийской топонимии обнаруживаются вверх по течению р. С ура вплоть до г. А латырь, при этом, однако, марийского топонимического пласта западнее Суры автор статьи не находит. Отсутствие марийского субстрата в топонимии Оки и У нжи заставляет поставить под сомнение этногенетические версии западного происхождения марийцев и прихода их на территорию Марий Эл из приокских областей городецкой и дьяковской археологических культур. Вместе с тем на основе изучения фонетических соответствий, представленных в топонимических фактах, есть основания предполагать достаточно близкое родство субстратных диалектов запада Костромской области и нижнего течения Оки и К лязьмы с марийским (прамарийским) языком.

Referring to toponymic data, the article aims to verify the hypothesis of the western origin of the M ari people who, presumably, migrated to their present-day settlement area from the territory of K ostroma Region and the Oka River basin. The author critically examines the possibility of M ari origin of some place names in the territory in question, namely, of hydronyms ending in -ingir'. To verify the “Mari” hypothesis, the author uses the method of ethnic modelling which consists in the isolation of typical toponymic stems in present-day Mari toponymy and searching for their traces in the substrate toponymy of the studied area. The analysis leads to conclude that it is unlikely that the toponymy of the western part of K ostroma Region and the Oka River basin could be of M ari origin. The area of distribution of typical Mari place names does not display any evidence of M ari substrate or superstrate to the west of the K erzhanets River basin. On the Western bank of the V olga, some traces of substratal Mari toponymy can be found along the banks of the Sura River as far as the city of A latyr, however, no Mari “residue” can be found west of the Sura. The absence of M ari substrate in the toponymy of the Oka and Unzha Rivers area makes it possible to refute the hypothesis of the western origin of the M ari and their migration from the area of Gorodets and Dyakovo archaeological cultures. At the same time, the study of phonetic correspondences reflected in place names reveals evidence of close kinship of the substratal dialects of Western Kostroma Region, the low Oka and Klyazma Rivers area with the M ari (Proto-Mari) language.