«Училище любви» Панкратия Сумарокова как пространство встречи России и Европы

Abstract

Реконструируется историко-литературный контекст первой переводной печатной сибирской книги «Училище любви» Панкратия Сумарокова (1789) с целью выявления ее места и статуса в русской прозе конца XVIII в. Статья полемична по отношению к традиционным интерпретациям книги (В. Павлов, В. Рак и др.). Произведение впервые рассматривается на фоне особенностей и функций переводной литературы и «высокой линии развития русского романа» XVIII в. Оригинальные и переводные русские тексты, существуя в силовом поле европейского романа (П. Тальман, С. Ричардсон, Ж.-Ж. Руссо, И. Г. Б. Пфейль, Л.-С. Мерсье), стремятся от него дистанцироваться, что проявляется в различных формах: от вольного перевода, интертекстуального переосмысления до творческой полемики и отталкивания. Это не мешает характерному для них единству жанровой поэтики (система мотивов, типология героев, художественное пространство, композиция сюжета). Встреча европейской и русской культурных традиций в «Училище любви» рассматривается на уровне микропоэтики – географических образов (Англия, Франция, Испания), сюжета Цирцеи и Одиссея, биографического контекста творчества П. Сумарокова и др. Учитываются стихотворные произведения П. Сумарокова, возникшие из его опыта освоения французской литературы (Лафонтен, Вольтер) и свидетельствующие о свободном обращении поэта с источниками. «Училище любви» показано в статье как причудливое явление русской литературы конца XVIII в. – «англинская повесть», представляющая собой русский перевод с французского повести немецкой, и вместе с тем как частный случай творческой стратегии П. Сумарокова, сформировавшейся в журнале «Иртыш, превращающийся в Ипокрену», в основе которой – идея взаимодействия русской и европейской традиций, встречи «своего» и «чужого». Статья создана на основе уникальных текстов русской литературы XVIII в., хранящихся в Библиотеке Российской академии наук (Санкт-Петербург).

The author reconstructs the literary and historical context of the first printed Siberian translation, Pankraty Sumarokov’s Uchilishche lyubvi (School of Love) (1789), in order to reveal its place and status in Russian prose of the late 18th century. The article is polemicises against traditional interpretations of the book (V. Pavlov, V. Rak, and others). This article is the first attempt to consider the novel within the framework of contextual and structural-typological analysis against the background of the peculiarities and functions of translated literature. The author shows that both original and translated Russian texts existing in ‘the force field’ of the European novel (P. Tallemant, S. Richardson, J.-J. Rousseau, J. G. B. Pfeil, L.-S. Mercier) tend to distance themselves from it. This is revealed in a variety of ways, ranging from liberal translations and intertextual re-interpretations to creative polemics and rejection. However, this does not deprive them of characteristic features like the uniformity of genre poetics (the system of motifs, typology of the characters, literary space, and plot structure). The meeting place of European and Russian cultural traditions in School of Love is treated on the level of micropoetics: geographic images (England, France, and Spain), the plot of Circe and Odysseus, the biographical context of Sumarokov’s creative work, etc. Additionally, School of Love is analysed in the context of Sumarokov’s poetic works resulting from his reading experience of French literature (La Fontaine, Voltaire). The article characterises School of Love as a quaint phenomenon of the Russian literature of the late 18th century: an ‘English novel’ which is a Russian translation of a French version of a German story. Simultaneously, it is a case study of P. Sumarokov’s individual creative strategy as shaped in the Irtysh, prevrashchayushchiysya v Ipokrenu, with the underlying idea of interaction between the Russian and European traditions, the meeting of ‘friend’ and ‘foe’. The article is based on unique texts of 18th-century Russian literature kept in the Library of the Russian Academy of Science (St Petersburg).